есть чо?
Выкладываю на свой страх и риск
Автор: Тера
Пейринг: нет
Рейтинг: GP-13
Жанр: драма, POV
Саммари: "Взгляд был похож на то, когда ждешь от кого-то подвоха, неприятнoстей, подлянки. И тогда мне стало стыдно."
Дисклаймер: все мое, ну надо же
Размещение: кому это надо) но предупредите, если что
Комментарии: народ, не подпускайте меня к телеку, из-за него рождается ЭТО
Жанр "джен", но тема опять о нетрадиционной ориентации
Кидайте тапки, пожалуйста
читать дальшеМне было пять, когда отец впервые посмотрел на меня ТАК. Тем взглядом, с которого все началось, и которым в последствии закончилось. От которого каждый раз появлялось это ужасное чувство вины и стыда. Даже тогда, когда до моего детского сознания не могло дойти, что конкретно я сделал не так, это ощущение все равно затопило меня.
Отец тогда взял меня с собой на рыбалку, в первый раз я поехал куда- то только с ним, без матери. Она уехала к бабушке в другой город, а папа взял снасти и мы поехали с ним и его другом на природу. Я счастливо бегал вдоль берега, размахивая своим новым сачком, а отец и его друг деловито раскладывали удочки, о чем-то разговаривая. А потом я увидел ИХ. Отвратительных тонких червей в большой прозрачной банке. Помню, как от их мерзкого вида я почувствовал тошноту. Я закричал и с истерикой в голосе начал просить отца убрать их. "Убери их! Убери их! Убери их!" Отец в недоумении сдвинул брови и попытался утихомирить меня. Я не слушал. Новый сачок упал на траву, но я не заметил, продолжая истерически вопить "Убери их! Убери их!"
Я был обычным тихим ребенком, спокойным, без внезапных истерик и глупых прихотей. Ничего такого, что бы сильно усложняло жизнь родителям. Поэтому отец сильно растерялся и уже хотел положить злополучную банку обратно в рюкзак, но голос друга остановил его.
- Санек, ты чего? Твой пацан червей не видел чтоль? Смотри какая истерика, кричит, как девчонка,- и отвратительно усмехнулся. Рука отца застыла.
- Заткнись, Миха. Не учи, что мне со своим собственным сыном делать.- Но рука отца вернула банку на место, и черви продолжали извиваться в банке. И тогда отец посмотрел на меня ЭТИМ взглядом. Как будто с подозрением. Взгляд был похож на то, когда ждешь от кого-то подвоха, неприятнoстей, подлянки. И тогда мне стало стыдно.
Мне было десять. Ужасное время. Вечные побои от одноклассников, их насмешки и оскорбления. Я был слишком слаб, чтобы дать отпор, и слишком глуп чтобы понять, почему они так бессознательно, иррационально меня ненавидят. Странно, эти твари оказалось раньше меня поняли то, что я понял только через долгих пять лет. Учуяв мою непохожесть, странность, ненормальность, они с завидным постоянством колотили меня. И тот день ничем не отличался от остальных. Кроме одного.
Отец конечно видел синяки и бесчисленные ссадины на моем теле, иx просто невозможно было не заметить. Мать расстраивалась и переживала, но он запретил ей что-либо с этим делать. “Mальчик сам должен во всем разобраться. Только так он вырастет настоящим мужчиной.“ И мать согласилась. Она всегда соглашалась.
Но в тот день отец решил наконец поговорить об этом. Он зашел ко мне в комнату, хмуро посмотрел на меня и сел на стул.
- Ты собираешься что-нибудь делать с этим?
- А что можно сделать?- Я сразу понял о чем он и растерялся. В конце концов был только один вариaнт - дать отпор этим поганцам. Но я действительно был слишком слаб. И одинок.
- Что что, перестать наконец подставлять себя под удары! - Отец был раздражен, он действительно не понимал, почему я ничего не предпринимаю.
И я сорвался. Вся обида, все бессилие и отчаяние, которое накапливалось все это время, наконец вырвалось наружу. Как последняя капля в океан чудовищной несправедливости. Нет, я не кинулся на отца, нет, не начал грязно ругаться, и нет, не убежал из дома. Я расплакался. Громко, с надрывом, и все никак не мог остановиться. Я все рыдал и рыдал, до икоты, растирая слезы и сопли рукавами рубашки, когда отец резко поднялся и вышел из комнаты. Но перед этим я увидел ЭТОТ взгляд.
Мне было десять и мне опять стало чудовищно стыдно.
Мне было пятнадцать, когда я наконец осознал, что я гей. Я мог бы понять это и раньше, если бы был немного более общительным парнем. Если бы играл в футбол с ребятами и смотрел порно, приглашал девчонок на свидания, а потом бы хвастался друзьям, где шарили мои руки, пока мы сидели на последнем ряду кинотеатра. Но я не любил футбол и не смотрел порно, не приглашал девчонок в кино, и, следовательно, похвастаться мне было нечем. Я возможно осознал бы факт своей ориентации еще позже, если бы не влюбился.
Его звали Игорь. Он учился в моей школе и был на год старше. И тут я понял, что являюсь абсолютным романтиком. Я мог часами наблюдать, как Игорь играет в футбол, стараясь изредко незаметно сфотографировать его своим новым фотоаппаратом, подарком родителей. Потом я радостно бежал проявлять снимки, а затем бережно складывал их в свой альбом. Видимо тогда у меня и проснулась страсть к фотографии.
Мне было абсолютно достаточно этого - просто наблюдать за Игорем, слышать его голос, а дома перебирать новые снимки.
А потом их нашел отец.
Небыло скандалов и моих обьяснений. Небыло слез и извинений. Небыло ничего.
Только тот самый взгляд отца, из-за которого я чувствовал себя так... что лучше бы меня вообще небыло. Не существовало. Никогда.
В тот день я видел отца в последний раз. Мне было пятнадцать. А потом наступил ад.
Отец развелся с матерью и перестал появляться дома. Зато исправно платил алименты. Он был порядочным человеком, настолько правильным, что не хотел, чтобы ненормальность его сынка каким-либо образом запятнала его. Да, он был порядочным сукиным сыном, который исправно платил алименты.
А мать стала пить. Она всю свою супружескую жизнь целиком и полностью зависела от мужа. Он был таким непоколебимым авторитетом в ее глазах, что сейчас, когда он ушел, она просто потеряла себя. Бывало вечерами, сидя в своей комнате, я слышал грохот бутылок на кухне, потом громко открывающуюся дверь в туалет и звуки рвоты. В те моменты я почти надеялся на то, что она наконец выблюет себе все кишки и перестанет мучиться. И мучить меня.
А потом я выходил из комнаты, подходил к матери, вытирал ей рот и поднимал на руки. Относил в комнату и укрывал одеялом. Выкидывал пустые бутылки и выливал остатки, оставляя ровно на одну рюмку, - по утрам она матери была просто необходима. Мне было пятнадцать и это продолжалось два года.
В семнадцать я уехал их города и поступил в институт. В первое время было нелегко, - учеба днем, подработки по вечерам, а иногда и по ночам. Грязная общага, вечное безденежье. Но мне было все равно, потому что наконец нашлись люди, с которыми мне было хорошо. И моя ориентация ничуть не пугала и не вызывала у них отвращение. Были, конечно, и другие, но их было меньше, намного. В этом и состоит преимущество больших городов- бОльшая терпимость к другим, иногда даже смахивающая на безразличие, и свободные нравы.
Сейчас мне 25. Я работаю фотографом в довольно успешной студии. Помогаю деньгами матери, иногда навещаю ее, сейчас она живет у бабушки. Но полностью моя жизнь стала цельной, когда я встретил Илью. Именно тогда я навсегда оставил в прошлом все то, что столько времени не давало мне жить, и иду дальше. Я счастлив.
Но я до сих пор ненавижу червей.
Автор: Тера
Пейринг: нет
Рейтинг: GP-13
Жанр: драма, POV
Саммари: "Взгляд был похож на то, когда ждешь от кого-то подвоха, неприятнoстей, подлянки. И тогда мне стало стыдно."
Дисклаймер: все мое, ну надо же
Размещение: кому это надо) но предупредите, если что
Комментарии: народ, не подпускайте меня к телеку, из-за него рождается ЭТО
Жанр "джен", но тема опять о нетрадиционной ориентации
Кидайте тапки, пожалуйста
читать дальшеМне было пять, когда отец впервые посмотрел на меня ТАК. Тем взглядом, с которого все началось, и которым в последствии закончилось. От которого каждый раз появлялось это ужасное чувство вины и стыда. Даже тогда, когда до моего детского сознания не могло дойти, что конкретно я сделал не так, это ощущение все равно затопило меня.
Отец тогда взял меня с собой на рыбалку, в первый раз я поехал куда- то только с ним, без матери. Она уехала к бабушке в другой город, а папа взял снасти и мы поехали с ним и его другом на природу. Я счастливо бегал вдоль берега, размахивая своим новым сачком, а отец и его друг деловито раскладывали удочки, о чем-то разговаривая. А потом я увидел ИХ. Отвратительных тонких червей в большой прозрачной банке. Помню, как от их мерзкого вида я почувствовал тошноту. Я закричал и с истерикой в голосе начал просить отца убрать их. "Убери их! Убери их! Убери их!" Отец в недоумении сдвинул брови и попытался утихомирить меня. Я не слушал. Новый сачок упал на траву, но я не заметил, продолжая истерически вопить "Убери их! Убери их!"
Я был обычным тихим ребенком, спокойным, без внезапных истерик и глупых прихотей. Ничего такого, что бы сильно усложняло жизнь родителям. Поэтому отец сильно растерялся и уже хотел положить злополучную банку обратно в рюкзак, но голос друга остановил его.
- Санек, ты чего? Твой пацан червей не видел чтоль? Смотри какая истерика, кричит, как девчонка,- и отвратительно усмехнулся. Рука отца застыла.
- Заткнись, Миха. Не учи, что мне со своим собственным сыном делать.- Но рука отца вернула банку на место, и черви продолжали извиваться в банке. И тогда отец посмотрел на меня ЭТИМ взглядом. Как будто с подозрением. Взгляд был похож на то, когда ждешь от кого-то подвоха, неприятнoстей, подлянки. И тогда мне стало стыдно.
Мне было десять. Ужасное время. Вечные побои от одноклассников, их насмешки и оскорбления. Я был слишком слаб, чтобы дать отпор, и слишком глуп чтобы понять, почему они так бессознательно, иррационально меня ненавидят. Странно, эти твари оказалось раньше меня поняли то, что я понял только через долгих пять лет. Учуяв мою непохожесть, странность, ненормальность, они с завидным постоянством колотили меня. И тот день ничем не отличался от остальных. Кроме одного.
Отец конечно видел синяки и бесчисленные ссадины на моем теле, иx просто невозможно было не заметить. Мать расстраивалась и переживала, но он запретил ей что-либо с этим делать. “Mальчик сам должен во всем разобраться. Только так он вырастет настоящим мужчиной.“ И мать согласилась. Она всегда соглашалась.
Но в тот день отец решил наконец поговорить об этом. Он зашел ко мне в комнату, хмуро посмотрел на меня и сел на стул.
- Ты собираешься что-нибудь делать с этим?
- А что можно сделать?- Я сразу понял о чем он и растерялся. В конце концов был только один вариaнт - дать отпор этим поганцам. Но я действительно был слишком слаб. И одинок.
- Что что, перестать наконец подставлять себя под удары! - Отец был раздражен, он действительно не понимал, почему я ничего не предпринимаю.
И я сорвался. Вся обида, все бессилие и отчаяние, которое накапливалось все это время, наконец вырвалось наружу. Как последняя капля в океан чудовищной несправедливости. Нет, я не кинулся на отца, нет, не начал грязно ругаться, и нет, не убежал из дома. Я расплакался. Громко, с надрывом, и все никак не мог остановиться. Я все рыдал и рыдал, до икоты, растирая слезы и сопли рукавами рубашки, когда отец резко поднялся и вышел из комнаты. Но перед этим я увидел ЭТОТ взгляд.
Мне было десять и мне опять стало чудовищно стыдно.
Мне было пятнадцать, когда я наконец осознал, что я гей. Я мог бы понять это и раньше, если бы был немного более общительным парнем. Если бы играл в футбол с ребятами и смотрел порно, приглашал девчонок на свидания, а потом бы хвастался друзьям, где шарили мои руки, пока мы сидели на последнем ряду кинотеатра. Но я не любил футбол и не смотрел порно, не приглашал девчонок в кино, и, следовательно, похвастаться мне было нечем. Я возможно осознал бы факт своей ориентации еще позже, если бы не влюбился.
Его звали Игорь. Он учился в моей школе и был на год старше. И тут я понял, что являюсь абсолютным романтиком. Я мог часами наблюдать, как Игорь играет в футбол, стараясь изредко незаметно сфотографировать его своим новым фотоаппаратом, подарком родителей. Потом я радостно бежал проявлять снимки, а затем бережно складывал их в свой альбом. Видимо тогда у меня и проснулась страсть к фотографии.
Мне было абсолютно достаточно этого - просто наблюдать за Игорем, слышать его голос, а дома перебирать новые снимки.
А потом их нашел отец.
Небыло скандалов и моих обьяснений. Небыло слез и извинений. Небыло ничего.
Только тот самый взгляд отца, из-за которого я чувствовал себя так... что лучше бы меня вообще небыло. Не существовало. Никогда.
В тот день я видел отца в последний раз. Мне было пятнадцать. А потом наступил ад.
Отец развелся с матерью и перестал появляться дома. Зато исправно платил алименты. Он был порядочным человеком, настолько правильным, что не хотел, чтобы ненормальность его сынка каким-либо образом запятнала его. Да, он был порядочным сукиным сыном, который исправно платил алименты.
А мать стала пить. Она всю свою супружескую жизнь целиком и полностью зависела от мужа. Он был таким непоколебимым авторитетом в ее глазах, что сейчас, когда он ушел, она просто потеряла себя. Бывало вечерами, сидя в своей комнате, я слышал грохот бутылок на кухне, потом громко открывающуюся дверь в туалет и звуки рвоты. В те моменты я почти надеялся на то, что она наконец выблюет себе все кишки и перестанет мучиться. И мучить меня.
А потом я выходил из комнаты, подходил к матери, вытирал ей рот и поднимал на руки. Относил в комнату и укрывал одеялом. Выкидывал пустые бутылки и выливал остатки, оставляя ровно на одну рюмку, - по утрам она матери была просто необходима. Мне было пятнадцать и это продолжалось два года.
В семнадцать я уехал их города и поступил в институт. В первое время было нелегко, - учеба днем, подработки по вечерам, а иногда и по ночам. Грязная общага, вечное безденежье. Но мне было все равно, потому что наконец нашлись люди, с которыми мне было хорошо. И моя ориентация ничуть не пугала и не вызывала у них отвращение. Были, конечно, и другие, но их было меньше, намного. В этом и состоит преимущество больших городов- бОльшая терпимость к другим, иногда даже смахивающая на безразличие, и свободные нравы.
Сейчас мне 25. Я работаю фотографом в довольно успешной студии. Помогаю деньгами матери, иногда навещаю ее, сейчас она живет у бабушки. Но полностью моя жизнь стала цельной, когда я встретил Илью. Именно тогда я навсегда оставил в прошлом все то, что столько времени не давало мне жить, и иду дальше. Я счастлив.
Но я до сих пор ненавижу червей.
@музыка: X-Ray Dog "Time Will Tell"
@темы: ориджиналы,мои
-
-
25.01.2009 в 19:11-
-
25.01.2009 в 19:35спасибо огромное!
очень приятно за такую высокую оценку, особенно от Вас!
-
-
26.01.2009 в 11:54p.s.
-
-
26.01.2009 в 12:48Ммм.... затронуло что-то свое, далеко упрятанное.
Мне понравилось. Понравились мои эмоции))))
-
-
26.01.2009 в 15:14концовку я написала немного пожзе, все думала, как будет лучше закончить. даже написала еще один абзац, но потом все-таки укоротила до одной строчки)) минимализм рулит)))
читать дальше
Кнопочка* главное, чтобы от того, как затронуло, неприятно не стало. я рада, что тебе твои эмоции понравились, не хотела никого грузить)))
-
-
28.01.2009 в 19:16-
-
28.01.2009 в 19:31а о геях я часто пишу)))
-
-
30.04.2009 в 17:13Именно тогда я навсегда оставил в прошлом все то, что столько времени не давало мне жить, и иду дальше. Я счастлив.
За это отдельное спасибо...
-
-
30.04.2009 в 17:22спасибо солнц, что перечитываешь, значит, и правда нравится))
я не могла оставить парня несчастным, все-таки проблемы из детства есть у всех и их преодолевать надо.
-
-
30.04.2009 в 18:23И хорошо, а то ты знаешь, как меня током от плохих концовок бьет...
И да, мне действительно нравится.